|
 |
|
|
|
|
 |
|
|
|
|
|
|
|
Форум -- Забор
Страницы: 1 2 3
root
Авторейтинг:
Гуру
(3012-0)
 |
|
Тема: RE[3]: Клуб эстетического наслаждения Русским языком
| для ответа необходимо зарегистрироваться |
voffka писал(а) вы ебанулись, да?
нет, скорее ёбнулись.
но сути не меняет.
КГ сделает клона и будет прав.
вофка кара сутки
| |
Участник проекта
Авторейтинг:
Гуру
(1821-0)
 Звание:
Секретный агент
Репутация:
Олдфаг
|
|
Тема: RE[6]: Клуб эстетического наслаждения Русским языком
| для ответа необходимо зарегистрироваться |
Посоны, все в машину, гамотные отакуют, ща оценки в журнал ставить будут, ололо!!!!111111адинадинадин
| |
Участник проекта
Авторейтинг:
Гуру
(1271-0)
|
|
Тема: RE[7]: Клуб эстетического наслаждения Русским языком
| для ответа необходимо зарегистрироваться |
Господа прошу совета, как склонить даму сердца к соитию в анус?
| |
root
Авторейтинг:
Гуру
(2945-1)
|
|
Тема: RE[8]: Клуб эстетического наслаждения Русским языком
| для ответа необходимо зарегистрироваться |
evergreen писал(а)
Господа прошу совета, как склонить даму сердца к соитию в анус?
офак! у снигавика нет мозха!! он ево сожрал?
Последний раз редактировалось: 21.01.2011 09:13
| |
Пользователь
Авторейтинг:
Гуру
(1796-0)
 Звание:
младший писарь
Репутация:
Адмирал Колчак
|
|
Тема: RE[9]: Клуб эстетического наслаждения Русским языком
| для ответа необходимо зарегистрироваться |
Шла Саша по шоссе И ТУТ СУ*А ВЗРЫВ НАХ*Й КИШКИ В СТЕНУ БЛ*ДЬ МОЗГИ Г*ВНО РАСЧЛЕНЕНКА ПРО*БАШ*ЛО БЕШЕНО РАЗДР*Ч*ЛО В Г*ВНО С*КА РАСПИД*РАСИЛО БЛ*ТЬ В Д*РЬМО.(С) Аффтар темы
| |
Участник проекта
Авторейтинг:
Гуру
(4678-0)
Репутация:
Скучный мудак
|
|
Тема: RE[10]: Клуб эстетического наслаждения Русским языком
| для ответа необходимо зарегистрироваться |
Vault 77 писал(а) (С) Аффтар темы
Нет, он это тоже скопипастил
| _____________________________________
Origin:  | 21.01.2011 14:14 |
|
Пользователь
Авторейтинг:
Гуру
(1796-0)
Звание:
младший писарь
Репутация:
Адмирал Колчак
|
|
Тема: RE[11]: Клуб эстетического наслаждения Русским языком
| для ответа необходимо зарегистрироваться |
МОрмон писал(а) Vault 77 писал(а) (С) Аффтар темы
Нет, он это тоже скопипастил
Главное - донести суть.
| |
Пользователь
Авторейтинг:
Гуру
(3170-1)
 Звание:
Der sammler von seelen
Репутация:
Deviseninlander Hydropolis
|
|
Тема: RE: Клуб эстетического наслаждения Русским языком
| для ответа необходимо зарегистрироваться |
Вигадный прэдлажений
Мэняю сорок товарных вагонав элэктрабритв на двэнадцать тонн красывих, умелых нэруских дэвушек.
Спрасить Хасана в шашлычнай на уголь Каммунарав и Карапэтова.
Как Хасан ишак имель
Нарды немножка праиграль – дэнги нужен. Гоги, сабака, гавариль, Масква машина харашо прадать можна. Загрузиль багажник многа чача, арэх грэцкий многа, бурдюк вина тоже многа - восэмь - и паехал ат Сухуми да Масква. Усталь немножка, Геленджик атдыхаль. Земляк встретил, вино многа кушаль, арэх мала кушаль, дэвушки красывий танцеваль гастиница. Утрам прасыпался, арзх мало астался – адын, бурдюк савсэм нэт, дэвушки красывий нэт, земляк нэт, машина савсэм нэт. Чача зэмля стаит. Немножка ругался билят, билят. А хулэ делат? Чача кушиль, базар хадиль. Чача прадавал, ишак купил, зачем Масква тепэрь? Дамой Сухуми ишак ехаль. Гоги сильна балшой арэхавий палка башка биль. Ишак мой тепэрь гараж живет.
Как хасан гармон имэл
Наступиль долгажданый вэсна. Птычки сыльна запель, зэлёный трава вэрх пашель, красывий дэвушки палто шкаф вешиль.
Хасан хадыл тарговый цэнтр пакупаль гармон. Садилься Хасан в парк на скамейка и жэнщин праздник паздравиль - гармон харашо играль. Жэнщинам нравился, как Хасан гармон играль: они платье кароткий надэваль, улибался, глаза нэмножька блэстел.
Мущщинам савсэм нэ нравился, как Хасан гармон харашо играль: они кулак показывал, хатэл морда бить, гавариль «пашел на …» (Хасан стыдна гаварить куда пашёль).
Зачэм морда бить? Сам учис инструмэнт нэмножька играт! Женщина давольный будэт, всэм харашо будэт.
Хасан правильна гавариль?
Как Хасан спорт занимался
Чтобы быть сыльный и красывий решиль я спорт заныматса. Адын скучна трэнировка хадыть, пазвал Гоги.
– Какой спорт имэть будэм? – спрасиль генацвали. – Футбол?
– Слюший, пайдем бокс, да? Скинхэд савсэм баяцца нэ будем…
– Ты што, дарагой? – вскричал Гоги. – А вдруг Валуев саревнаваний с табой пападет или Кличко!
– Какой Кличко – старший или младший? – спрасиль я.
– Дурак ты, Хасан, – аскарбиль мэня Гоги. – Какой хрэн разныца, кто тэбя нэмножька на ринг убиват будэт – старший или младший?!
Задумался я – прав мой друг. Рядом мой дом стаит бассэйн.
– Гоги, – гаварю я, – пайдем бассэйн, водный поло заныматса будем?
– Ты что, Хасан! Я плавать савсэм нэ умею, утану нахэр.
– Там мяч балшой дают, как ты утонэшь?! Зато бассэйн красывий дэвушки купалник ходыт – сматрэть сыльна будэм.
Гоги услышал пра дэвушки, савсэм забыль, что плавать нэ можэт.
Пришли мы, смотрим: два команда в бассэйн играют.
– Ви, что пришли, малчык? – спасил тренер.
– Играт хатым, тоже.
– Маладэц! – сказал тренер. – Пригайте в воду. Как завут вас?
– Гоги и Хасан, – атветили мы.
Пригнули мы в воду, кинуль мне кто-та мяч и паплыль я к варотам сапэрник.
¬– Отдай мяч Гоги, Хасан! – кричит тренер.
Думаю, зачэм мяч Гоги отдавать – варота сопэрник близко, сэйчас гол забью.
– Отдай мяч Гоги, билят! – кричит сыльна тренер.
Я тренер не паслушал: бросил мяч и забиль гол. Сейчас тренер мэня хвалить будэт.
Но тренер сыльна ругался:
– Билят, билят! Пачему Гоги мяч нэ отдал?! Утанул Гоги …
Какой звэрь самый умный?
Хасан сидель и играль нарды сам с сабой. Пока быль ничейный рэзултат – 6:6. Пришель Гоги и с балшой васхищений сматрель на филигранный игра.
– Ты, Хасан, я сматрэль, нэмножка умный челавек – нарды харашо играль. А скажи мне: какой звэрь на свете самый умный, хитрый и каварный?
«Э, Гоги, – падумаль Хасан, – такой прастой вэщь нэ знаиш» и гавариль: – Самый умный, хитрый и каварный звэрь – эта ужь.
– Пачему, дарагой? – спрашиваль Гоги.
– Ужь балото палзет, всо видит, лягушьки кушаит… Ужь – самый умный, хитрый и каварный звэрь на свете.
Долга думаль Гоги и гавариль:
– А цапл ужь на балото кушиль. Цапл – самый умный хитрый и каварный звэрь на свете.
– А ужь жопа цапл выползаль. Ужь – самый умный, хитрый и каварный звэрьна свете.
– А цапл жопа стенка ставиль…
– Э, слюший, Гоги! Какой стенка на балоте? Думай, што гаваришь! Ужь – самый умный, хитрый и каварный звэрь на свете.
Гоги гавариль нэцэнзурный лэксик и назваль Хасан савсэм абидный слова дэмагог.
Кто такой аскарблений тэрпет можит!? Хасан браль доска нарды, нэмножька биль Гоги голова и гавариль:
– Ужь – самый умный, хитрый и каварный звэрь на свете!
Теория поля или как хасан чуть наркоманом не стал
Хасан ехаль метро и интэрэсный книшька читаль. Поезд качалься и Хасан нэмножка спаль. Интэрэсный книшька на пол падаль. В поезд захадиль патрул, и на Хасан строга сматрель. Адин милицанэр книшька паднималь, сматрель и другому гавариль:
– Ты смотри, чё цунэр читает … Лев Ландау «Теория поля».
– Это он, наверное, с конопляного марша возвращается. Готовится, сцуко, на поле за ганжибасом ехать.
И сильна биль Хасан резинавый палька па галаве.
Хасан не зналь, кто такой Ганжибас и гавариль:
– Билят, билят…
Как Хасан и Гоги с Путин здоровались
Мы с Гоги допивали паслэдний бурдюк чача. Дэнги тоже кончались. Надо было привикать какое-то время жить бэз выпивка. Это был очэн трудный задача.
– Хасан, – сказаль Гоги. – Я знаю, гдэ на чача дэнги брать.
– Гдэ? – спрасиль я и асматрелься па сторанам. Дэнги нигдэ не быль видно. Только на полу лежаль три пустой бурдюк.
– Мы паедем на Красный Полян и будэм работать инструктор по горно-лижный спорт, – таржествэнна заявиль мой друг.
– А ты лижы умееш нэмножька ездыть? – паинтэрэсавалься я.
– Ты глюпий чэлавэк, Хасан, – сказаль Гоги. – В Красный Полян ездит многа красывий богатый жэнщин. Их и будэм учит.
– Лижы ездит? – интэрэсавалься я.
– Баран, – ругалься Гоги. – Они, думаиш, туда лижы кататся приезжаль!?
– А зачэм?
– Жэнщин на курорт всэгда ездиль, чтобы имэть балшой лубовь такой мужчин, как мы с табой, Хасан, – заключиль Гоги.
– А дэнги на билэт, гдэ брать будем?
– Зачэм билэт? – удивилься мой друг. – На ишак поедим.
Надо отдать Гоги должное – во всех абстаятельств он всэгда нахадиль максимальный смысл.
К вэчэр слэдующий дэнь мы приезжаль в Красный Полян. Атчаянно свэркаль белий снэх, високий сосны упиралься в галубой нэбо и, дэйствительно, вокруг было много красывий и, навэрна, богатый жэнщин.
– Ой, какой хорошенький ослик! – васклицали они, но нас с Гоги словна нэ замечали.
Мы ставили ишак на стоянка и отправились на лижный трасса знакомится с другими, более умный жэнщин.
– Сматри, Хасан! – Гоги указаль пальцэм на какой-то мужик в красный лижный шапачка.
– Кто это? – спрасиль я.
– Баран, это – Путин! – васкликнуль мой друг и, сияя глазами, кинулься абнимать главный министр Россия.
Я тожэ праникся вэличием мамэнта и пашёль жать руку Путин. Жизнь мой трудно назвать значительной: с Аршавин чача нэ кушаль, Ксюша Сабчак попка нэ щипаль, Боря Маисеев рыло нэ биль, Билан морда нэ плеваль. И вдруг такой случай – Путин могу рука пожать! Сабытие такого ранга сдэржать в сэбэ, канэшна, нэвазможно!
Владимир Владимиравич как раз астанавилься, чтобы папрвить лижы и заметиль двух приближающихся к нему замэчательных мужчин. Свэтлий, пачти празрачный глаза сматрели на нас чуть изпадлобья, испытывающее и сэрьёзна. Нэ тяжёлий взгляд, как например, у наш участковый дядя Автандил после литра чача, а легкий и спакойный, но видержать трудна – как в душу заглядываль. На лицо Путин играль едва замэтний улибка, словна он сматрель на Юлю Тимашенку в момэнт подписаний газовий даговор, и сабиралься посвятить нас с Гоги в какой-то балшой тайна.
Но свой секрэт Путин, к сожалений, сообщить нэ успель: с сэвер и юг к нам очэнь энэргично бежаль люди в тёмный лижный кастюм, и вид у них быль тоже таинственный и нэмножька сэрдитый. Их энэргий бистро нашел свое русло: нэ оцэнив благородства и изящэства наших намерений, мы с Гоги мгновенна оказались мордой в рихлый белий снэх. Тут жэ нас аккуратно подняли и вэжливо повели в чорный балшой машина.
Сейчас мы с Гоги живём в Пятигорский психбальничка. Кормят нас харашо, виводят гулять во двор, вэчером мы смотрим телевизор. Когда показывают Путин Гоги зачем-то прячет руки за спина.
Падение
Писатл Хасан женилься на праститутке. Чэрэз адын мэсяц она апустилься до моего уровня.
Как Хасан и Гоги в космос летали
Вчера у Гоги пропал ишак. Можит, лихие грузинские джигиты в Кадорский ущелий увели, а можит волк скушиль. Гоги долга плакаль, многа чача пиль, а затем пришель ка мне.
– Хасан, – гавариль мой друг, – ты самый умный чэлавэк наш аул – гавари что делать! Я без ишак жить нэ могу. Он мнэ как брат был. Даже больше…
Я немнога абижалься, но ничего нэ гавариль – у Гоги такой вэликий горе!
Мы кушали нэмножька чача, я сыльна думаль и сказаль:
– Нада ишак из космас сматреть. Мы его сразу увидим, гдэ бы он нэ нахадилься.
Друг очэн абрадавалься мой мудрый идея, но патом спрасиль:
– Хасан, а кто нас в косманавты записывать будэт?
Я закусиль чача мандарин и сказаль, что мы палетим, как космический туристы.
Гоги прадаваль свой маладой жина и мы ехали в казахский аул Байканур.
Камандир космодром полковник Бабаев встретиль нас харашо. Он лажиль дэнги в карман и гавариль:
– Дарагие Хасан и Гоги! Вы палетите в космас абизатэлна и найдёте свой осёл. Толька через нэделя, пока из полёт нэ вернутся японские космические туристы, – он разводиль руками. – Придется падаждать.
– Харашо, – сказаль Гоги и спрасиль камандир: – Дарагой, а у вас чача в магазин есть?
– Чача нэт, – отвэчаль началник космадром, – но есть замечательный русский водка. Жить пока будите в этат секретный объект, – полковник Бабаев указаль на покосившийся ракета.
Мы ждали свой очередь в кабина космический корабл и кушали русский водка, который оказалься нэ очэн замэчательный. Гоги дажэ нэмножька блеваль в илюминатор.
С утра, на шистой день к нам в ракета пришель началник космадрома.
– Дарагие Хасан и Гоги, – статный вояка сматрель на часы, – через два часа ракет вилетает, но… – он хмуриль касматый брови. – Командование поручаит вам важный правительственный заданий: в космас вы летите с женщиной для выполнения, – похоже, началник нэмножька смутилься, – определенных …э …занятий.
– С баба сексам заниматься? – уточниль Гоги.
Бабаев промолчаль, што, видимо, означаль согласий.
– А сматрэть на ее можно? – спросиль я.
– Вашей задачей такжи являится камплектований команда, – полковник был сыльна суров. – Иначе нэ полетите.
– Гдэ жэ мы тут дэвушка искат будэм? – Гоги ткнуль рукой в илюминатор. За бескрайний казахский стэпь виднелись толька високие горы.
Началник космадром снова сматрель на часы и, хлопнув двери, вышель из ракета.
– Что будэм делать, Хасан? – Гоги чуть нэ плакаль.
– Будэм искать жэнщина, – сказаль я.
Мы долга хадили по стэпь и искали дэвушка.Щиплющий жухлый трава бараны, равнодушно паглядывали на нас. Вдруг Гоги радостно воскликнуль:
– Сматри, Хасан – там пастушка сидит!
Мы очэн бистро устремились к цели.
Однако падойдя ближе, мы внэзапна астанавились. На пригорок, с клюкой в руках сидель старуха. Лицо ее быль очэн сморщеный, каричнэвий и безразличный, как у баран, каторых она пасла. Бабка куриль трубка.
Мы переглянулись и, вздахнув, взяли чабаншу под микитки и потащили в сторону космадром.
Ракета сыльна взревель, задрожаль и устрэмился в неизведанный даль. Мимика старуха нэ паменяль. Вскоре нашь космический корабль вишель на орбита и почти бесшумно двигалься в темный, пугающий пространств.
– Ну што, Хасан? – спросиль Гоги и, взглянув на представительниц лутчший паловина человечеств, сплюнуль на пол.
– А можит, сначала для храбрости нэмножька замечательный русский водка кушить? – предложиль я.
Идея Гоги понравилься, даже старуха несколько оживилься. Открыли адын бутилка, выпыли. Налили и чабанше. Решили повторить. Женщина она оказалась общительный и даже нэмножька привлекательный. Из пищевой отсек корабл достали еще адын бутилка. Выпили, рэшили пэть хароший умный пэсня. Гоги аткровенно флиртоваль с дэвушка. Однако перейти к поставленный правительством задача он не успель, ибо в илюминатор ракеты стали заглядывать зэленый гадкий инопланетяне. Они злобно скалились и стучали палка по обшивка космический корабл. Я – как и подобает командир экипаж – швырнул в этих нэгадяев кирпич. Кажится, попаль, так как за борт корабл вскрикнуль полковник Бабаев и закричаль:
– Билят, Билят! Хасан и Гоги, вы что ахринели!? Вам завтра в космос лететь, а вы тут … Я витрезвитель сичас визыват буду – полковник сыльна ругалься на свой родной язык и, захлопнув двер ракета, зашагаль по сухой казахский земля в сторону отдел милиции.
Две тысячи первая женщина
Гоги нахадил меня в порожний винный чан, что стоит в моем саду.
– Хасан, – он тряс меня за пличо, – прасыпайся. К нам в аул приехаль масковский журналист.
– А, пашёль он… – я атбрасываль в сторану пустой бутилька от чача и перэварачивалься на другой бок.
– Журналист – дэвушка. Красывий… – добавляль Гоги.
– И что он хочит? – савсэм прасыпалься я и садилься на дно чана.
– Кто «он»?
– Журналист-дэвушка, – морщилься я. – Какой ты Гоги баран нэруский савсэм!
– Сам ты ишак! – сэрдилься Гоги. – будишь миня аскарблять, пахмиляцца нэ дам!
– Ладна, прасти, дарагой, – гавариль я и браль у него бутилька пива. – Так что он хочит?
– Кто «он»?
Мы нэмножька били друг другу морда, затем, атдышавшись, Гоги сказаль:
– Журналист ищэт чилавек, у каторый было больше два тысячи штук жэнсчин и хочет взять у него интервью. Ей сказали, что такой чилавэк живет в наш аул.
– Так пусть идет к дедушка Илларион, – зевал я. – Он чемпион мира в этот нэпрастой дело, а у меня тока два тысяча штук.
– Он бывший чемпион мира, – паправиль меня Гоги. – А что такое бывший чемпион мира? Это как чилавэк с очэнь балшой члэн, но каторый уже давно нэ стоит.
Иногда, как я уже гавариль, кагда мой друг трезвий, ему нэ аткажишь в глубокий филасофий.
– Так что придецца идти тэбэ, Хасан, – прерываль мои размышления Гоги.
Я вздыхаль, атряхиваль ат пыли свой пасхальный брюки и зыбкий паходка устрэмилься к гастинница, гдэ астанавилься масковский журналистка.
– Ну как? – спрашиваль Гоги, кагда я нэмножька усталый после интервью вернулься домой.
– Харашо, – атвичаль я. – Тэпэрь у миня тожи болшэ два тысяча жэнсчин. За адын летний сезон…
Как Хасан и Гоги на концэрт Лолита хадили
Мы с Гоги шли домой нэмножька пианые из шашлычный, что находицца на угол Карапэтова и Каммунаров.
– Сматри, Хасан, – гавариль Гоги, указывая палэц на афиша. – К нам Лолита приезжает, про каторый Набоков писаль. Это тот самый нимфэтка, который взрослий мужик имэль?
– Навэрна, – атвичаль я. – Другой Лолита я нэ знаю.
– А зачэм она призжаль? Может, дэвачка защиты от пидафила ищэт у гарячий абхазский парней?
Иногда Гоги гаварит умный вэщь. Асобэнна, кагда нэ сильна пианый. Я хатель абнять свой мужэствэнный и справэдливий друг, но прамахнулься и падаль на асфальт.
На слэдующий дэнь мы решили идти защищать нэсчастный дэвушка Лолита от нэгадяя-пидафила. Кушали нэмножька чача, брали два балшой арэхавий палка и шли на указанный адрес. Однако на пути встретилься дедушка Илларион и еще мы кушали нэмножька чача.
– Какой падлэц! – вскричаль старик, кагда мы рассказали ему этат атвратительный историй. Дедушка Илларион тожэ виламивал балшой арэхавий палка и мы пашли вэршить строгий, но спрвэдливий суд.
Когда мы зашли в памещений, там играль музика и на сцэна пель какой-то старый толстый тетка.
– Эй, жэнщина, памалчи адын минута, – сказаль Гоги. – Мы хатим спрасить, гдэ дэвачка Лолита?
Но тетка нас нэ слышаль и продолжаль петь свой плахой пэсня. Так поет дедушка Илларион, кагда випивает полтора литра чача.
Гоги строго павтариль вопрос.
– Хасан, Гоги и дедушка Илларион, перестаньте нам мешать слушать замечательный певица Лолита! – вскричали все восемь челавек, которые сидели в зале.
– Как! – изумилься Гоги, – это и есть Лолита!? ¬– и от неслыханный обман стал стучать балшой арэхавий палка по креслу. Мы с дедушка Илларион паследовали примеру наш умный друг.
– Зачем вы эта сдэлали, Хасан и Гоги? – в атделении милиции спрашиваль нас участковий дядя Автандил. – А ты, старик, савсем из ума вижил? – он сильна вздыхаль. – Придется вас питнадцать суток темница садить.
Однако мы рассказывали участковий этот душэщипательный историй пра дэвачка и пра злостный абман этот толстый тетка. Дядя Автандил нэмножька плакаль и доставаль из сэйф трехлитровий банка чача.
– Сейчас скушаим этот благородный напиток и пойдем спросим дакументы у этот жэнщин, – гавариль он.
Гоги вихадиль в двэрь.
– Ты куда, дарагой? – спрасиль хазяин кабинет.
– За чэтвертый арэхавий палка, – атвичаль Гоги.
– Нэ надо, – сказаль дядя Автандил, – у меня рэзинавий дубинка есть.
Как Хасан и Гоги високий искусство имели
– Гоги, – сказаль я, – хватит чача кушить и столичный курортниц на ночной пляж сыльна любить. Давай високий духовный жизнь имэть будим?
– Давай, Хасан, – атветиль мой друг. – А эта как? Чача маленький рюмка кушать и жэнщин на «ви» называт?
– Баран, – нэмножька ругалься я. – Мы будем музэй хадить, классический музыка слушать, умный книшка читать будим. Вот, напримэр, в наш музэй привэзли скульптур Венера Милосский, – гавариль я. – Очэнь красывий жэнщина, но без рук.
– Голий?
– Голий-нэ голий – какой тэбэ разниц? Это ш праизвэдэний искусств, панимаиш?
– А как она мужчин абнималь, если рук нэт? – нэ унималься мой друг.
– Нэ русский ты савсэм! – нэмножька гарячилься я и замахивалься на Гоги пустой бутилка. – Это ш мляморный жэнщин! Как он абнимать можит?!
Гоги за такой аскарблений билль мэня трехлитровий банка па галаве.
– Ты нэ любиш балшой искусств! – я кидаль в этат нэдалёкий чэлавэк скамэйка. – Мой ишак культурный запрос више имэль, чем ты.
Затэм мы кушали чача и нэмножька мирились.
– Харашо, – сказаль я. – Пойдем лучши сматрэть Лолита.
– А кто такой Лолита? – спрасиль Гоги.
– Эта дэвушка такой… Сыльна маладой, – атвичаль я. – Её мужик взрослый нэмножька имэль, как писаль Набоков.
– Пидафиль? – интэрэсавалься мой друг. – Зачем плахой чилавэк книшка читать?
– Сам ты пидафиль, – нэрвничаль я. – Забыль, как голий шистнадцатилэтний дэвушка лодка каталь? – и бил кулак в аморальный морда Гоги.
– Я дэвушка палец нэ трогаль, хлэб клянусь! Он сам лифчик снималь! – скрэжэталь зубами Гоги, брал в руки два вилка и шёль на мэня.
Я кидаль в этат мэрзкий извращэнец тэлевизар и бистра выхадиль на улица.
– Билят! Билят! Какой этат Гоги бэздуховний чэлавэк! Високий культур любить надо, иначи будиш глюпий, как мой ишак! – кричал я всэм саседям.
Гоги стреляль в окно двустволка, но нэ папаль. Баран, патамушта…
Как хасан для гоги жену искаль
Пришель ко мне вчера Гоги. Хасан, гаварит, жениться хачу. Что ш, нужное дело, атвечаю. И приятное. Патамушта я самый умный, в этих делах, человек в нашем ауле, Гоги абратился именно ка мне. Помоги мне Хасан, гаварит, найти харошую жену.
Посидели, подумали, немножька чача кушали и решили искать нэвеста в соседний аул. Недолго раздумывая, сели на ишак и отправились в путь.
Путешэствий прхадиль вдоль красывий горный речка. В высокий лазурный небо париль и клэкоталь, наверна, про любов балшой птыца-орёл. Пел и Гоги. Пэсня называлься Dream Land из паследний альбом Robert Plant.
Инагда мы астанавливались пакушать шашлык из других горных баран и палакамится чача. Мы добрались до аул толька ночь и привэтливо спрасили у пэрвий чэлавэк, гдэ сдэсь можна жэнится. Местный жител долго сматрель на нас – наверно, мы ему панравились, а затэм красывий, громкий голос каго-то пазваль. Мы сыльна абрадавались – сейчас привэдут многа красывих дэвшка, и я выберу для Гоги дастойный нэвеста. Однако на этот зов стремително пришёль сэмь, – нэт восэмь, – чэлавэк с балшой арэхавий палка в руках. Толька при очэнь балшой вабражений их можна было нэмножька называт дэвушками.
Били нас нэ долго: минут двадцат.Досталось и ишак. Но нэ сыльна – он тока хромал, кагда мы ехали домой. Гоги мне сказаль, патирая бока:
– Ты, Хасан, мне плёхо жену искаль.
Я савсэм ничего нэ ответиль, но, думаю, надо ехать в другой аул; Гоги же жэнтся сильна хочет.
Хасан, чача и много секса в холодной воде
Василий Хасанов
Жена каждый день меня ругаль:
– Хасан, кагда бизнэс свой имэт будэшь? Сматри, твой друг Гоги на рынок шашлык продаваль – люди кушаль, спасиба гавариль, дэнги даваль.
Я малчаль, патамушта глюпый баба нэ зналь, что люди сабака кушаль. Тюрма, однако, садить могут.
Жена прадалжаль:
– Давид парикмахэрски аткрываль – дэвушки клиэнт бриль, стригаль – люди спасиба гавариль, дэнги даваль.
Я малчаль, патамушта глюпый баба нэ знал, какой еще услуг дэвушки клиэнтам делаль. Тюрма, однако, садить могут.
Жена гавариль:
– Георгий мандарин сад балшой пасадиль, Краснодар фрукт вазиль – люди спасиба гавариль, дэнги платиль.
Я вздыхаль, патамушта глюпий баба нэ зналь, какой «фрукт» Георгий в Краснодар вазиль: канопель называецца. Тюрма, однако, садить могут.
Жена ругацца начиналь:
– Прадавай ишак, вкладывай дэнги в бизнэс!
«Мущщина Хасан или нэт»!? Кричаль я сильна:
– Глюпый баба! Как Хасан без ишак в пивную ездыт будэт? – и бил нэмножька жена па спине арэхавий палкой.
Абидэлся жена – к мама Гагры уехаль.
Всё ж решиль я на чача бизнэс дэлат. Вариль долга – два дэнь и адын ночь. Нэмножька пробаваль: хароший чача. Кагда ачнулься, сасэд кричу:
– Гоги, иди мой чача покупай.
Нэмножька пиль Гоги – зэмля валялся. Праснулься, завет другой сасэд:
– Давид, Хасан чача вкусный зделаль, иди пробоват будишь…
Вэсь улица прихадыль чача лакамилься – Георгий с мандаринам, Гоги шашлык баран жариль, Давид многа красывий дэвушка из свой парикмахерский привадиль, даже дедушка Илларион пришель, на акардыон харашо играль. Я чача по бокал разливаль, Гоги пель пра нэсчастный жизн Сулико, дэвушки голий стол танцеваль. Патом мы нэмножька устал и пад стол спать пашель.
Разбудыль меня женщин-курортныц из город Масква, каторым я адрэс даваль:
– Хасан тут живет? – гаварят.
Вздахнул я, взял чача канистра и пашли мы море купацца. Выпиль – хадыль с жещин в халодный начной море балшой любов занимацца. Еще выпиль – другой женщин в море приглашаль. Кончилься, однако, чача. Харашо женщин-масквички пить учились где-та. Унывэрситэт Ламаносав, навэрно. Гаварят: «Спасиба, Хасан! Следующий год снова в гости приедем». И ушли гастыница.
Вай! Как балель галава! Хатель Хасан дэнги дэлат, а праздник палучился – вакханалий называецца.
Утрам жена Гагры приехаль. Хасан, Гоги и дедушка Илларион на стол крепка спаль. Григорий и голий красывий дэвушки на траву нэмножька блеваль.
Жена сильна ругалься: билят, билят.
Хасан - заслуженный работник культуры
Я допиваль традиционный вэчерний бутилька чача, кагда прихадиль Гоги.
.Мой друг с порога стал меня пачему-то аскарблять.
– Хасан, тэбэ присудили звание ЗАСРАК!
Как раз в этат мамент я размышлял о великий мирозданий и о месте, которое в нём занимала моя соседка куртизанка Софико. С минуты на минуту дэвушка должна была прийти в гости, и Гоги явно был третим лишним.
«Наверна многа выпиль» – падумал я, браль совок, которым убираю навоз от мой ишак и биль Гога по голаве.
Не успель я выпить еще два рюмка, как мой друг ачнулься.
– За что ты удариль меня, Хасан? – спрасиль он, держась за голову.
– Ты, сабака, аскарбляль меня, называя этим нэхарошим словом.
– ЗАСРАК? – утачниль Гоги.
Я снова замахнулься совок, но мой друг вскричаль:
– ЗАСРАК – эта ЗАСлуженный РАботник Культуры!
Я опустиль совок. Гоги садилься за стол и наливаль сэбе чача.
– Я был в наш славный писательский арганизаций, – прадолжиль он, – и руководство решил присвоить этот почетный званий именно тэбэ.
Вначале я абравался такой приятный новость, но челавек нэ всегда панимает свой судьба в тот момент, кагда она творится. Панимание приходит, как правило, позднее.
– Нэт, дарагой Гоги, я отказываюсь от этот титул.
– Пачему? – удивился мой друг.
– Панимаиш, попаду я, например, в витрэзвитель – обичный для нас, писатл, дело. А началник, дядя Автандил, будит гаварить, укаризненно качая головой: «Дарагой Хасан, ты ведь уважаемый в наш аул челавек, нэ пабаюсь этаго слова ЗАСРАК, а видёш сэбя, как паследний свинья».
Я с балшой отвращений сморщилься, представляя этот омерзительный ситуаций.
– Так что передай рукаводству наш писатлский Союз, что Хасан нэ хочит быть ЗАСРАК.
– Эх, – вздыхаль Гоги, – самый лучший люди отказываются от почётный званий, а пачему – нэ пайму.
В дверь постучали.
– Вайдите, – сказаль я.
В комнату впорхнула красавица Софико.
– Хасан, а правда тэбэ завут теперь ЗАСРАК? – спросила куртизанка.
Моя рука потянулась к совку.
Превратности любви
У Хасана быль два ишак. Адын красывй. Другой добрый. Я канешна любиль красывий. Неправильна, но таково положение вэщей в нашем бренном мире.
И соломка (маковый) красывий ишак падсовываль и нэмножька чача в водичку дабавляль. Джинсавый папона пашиль. Дажи цилаваль в лоб инагда. Очинь сильна любиль.
А добрый толька работаль, добрый слов от Хасан нэ слишаль. Плакаль он украдкой инагда - я видель.
Однажды Хасан многа чача скушаль и канава спать ничаянна пашёль. Красивый ишак мимо хадиль, прэзрительно плюнуль на меня и пашёль на блядки. А добрый ишак как увидель, что я канава спаль, хатель меня даставать, но сам туда падаль. Люди утром на работа идут и видят, што мы в канава с добрый ишак в абнимку спим. Гаварят: "какой сам Хасан, такой у него и ишак". Они ведь, глюпые, нэ знают, што Хасан добрый ишак палюбиль.
Как Хасан за високий нравственность боролься
Василий Хасанов
(Асобый благадарность – за падстрочный перевод – автар виражаит мой балшой друг и, нэ пабаюсь этат двусмысленный слово, саратник Светлана Мартини)
– Хасан, нас с тобой в комиссию по нравственности выбрали, – заявил с порога мой друг Гоги.
– Только нас с тобой?
– Ещё участкового дядю Автандила.
«Удачный выбор» – усмехнулся я. Пожалуй, единственным мужчиной в нашем городке, кто не волочился за курортницами, являлся дядя Автандил. Он, видимо, не был распутником только потому, что был патологически ленив. Его взгляды на женщин были столь безжизненны, что временами напоминали целомудрие.
– Разве можно сравнить женщину, – страж порядка презрительно морщился, – с шашлыком из молодого барашка или с бутылкой Хванчкары?
– А зачем их сравнивать?! – негодовали мы. – Пусть прелестница будет дополнением к шашлыку и вину.
Дядя Автандил пожимал плечами и непритворно зевал.
Гоги стал нравственным человеком по злому стечению обстоятельств. В колчане Амура одна стрела оказалась отравленной, и мой друг пролежал в кожно-венерологическом диспансере три месяца. С тех пор Гоги обходил курортниц десятой дорогой.
Что же касается меня, то, скорее всего, я был не вполне подходящим человеком, с которым можно было говорить о нравственности. Мне нравилась надежная простота глуповато-распутных женщин, которые каждое лето приезжали в наш приморский городок. Курортницы роняли на меня отблески блядовито-жадных глаз и большим пальцем ноги томно чертили на песке незамысловатые фигуры, подозрительно похожие на мужской детородный орган. Эти легкомысленные девы мне очень импонировали и их либеральные купальники казались уже обузой.
В общем, как человек пренебрегающий условностями, я считал что нравственность – это сексуальная потерянность, не более того.
– А меня-то за какие заслуги в эту высокую комиссию выбрали? – я очнулся от раздумий.
– Ну, во-первых, ты – известный писатель. А во-вторых, никто не забыл, как ты на дверях секс-шопа обломком кирпича написал слово «х…й». Сей, можно сказать, героический поступок означает, что Хасан по-своему борется с тлетворным влиянием загнивающего Запада, – ответил Гоги.
Я задумался. «Вот и героем стал»… Но почему-то стало неловко.
– Ты знаешь, Гоги, я написал это слово потому что продавец не захотел мне резиновую куклу в кредит продать.
– А зачем тебе резиновая кукла? – спросил мой друг.
– Сжечь хотел…– замялся я.
– Я всегда тебя, Хасан, считал высоконравственным человеком! Молодец! – обрадовался Гоги. – Только в следующий раз давай вместе куклу сжигать будем.
Литературный памятник XXI века
Василий Хасанов
Как извэстна всем прагрэссивным чилавэкам, роман в стихах «Евгений Онегин», станавилься литэратурный энциклапедий XIX века. В дадцатый сталетий такой книшка никто нэ смог написать. Однако в наш век, такой, нэ пабаюсь этат слово, опус вышел. И написаль его, канэшна же, ваш пакорный слуга – Хасан. Посвятил я свое детище моему другу Гоги. Комментировать стихи взялься большой знаток поэзии, шампанского и жэнщин – Эльвира Южная.
Стихи уважаемого Хасана – это феномен, плохо вписывающийся в схемы наших представлений об искусстве и поэзии, в частности. Художник слова был всегда занят поиском смысла, который минимально зависит от окружающих. Его герой Гоги познает жизнь, и мы вместе с ним погружаемся в тихие тайны простых, но мудрых поступков.
Гоги школа нэ хадиль,
Папироска он куриль.
Гоги химий нэ училь,
Сыльна дэвачки любиль.
Гоги русский нэ училь,
Он баклуша часто бил.
Мы замечаем, что уже в раннем возрасте в таинственных безднах подсознательного блуждают недремлющие тени животных инстинктов – наш герой-философ пытается понять саму Вселенную.
Гоги ВУЗов нэ канчаль,
Его Космос абучаль.
Как человек, пренебрегающий условностями, он не только не меняет своих убеждений, но и утверждается в них. Гоги прикасается к ощущениям, которые, на первый взгляд, трудно сформулировать.
Гоги дэнги нэ любиль,
На работа нэ хадиль.
Гоги руки нэ марал,
Многа чача уважаль.
Несмотря на то, что в пороках и излишествах Гоги нет равных, сквозь пелену его забытья, мы наблюдаем чистую и даже порой беззащитную душу героя. Он никогда не путает счастье с благосостоянием, а любовь – с сексом.
Гоги книшки нэ читаль,
Многа жэнщин раздеваль.
Гоги нэ любиль балет,
Но парнуху – спасу нэт!
Наш герой старается избегать банальных критериев, таких как «трезвый ум», «элементарная логика», «общественная мораль». Гротесково-этическая нелепость становится его кредо и незаметно для читателя обретает форму повседневной обыденности.
Гоги телек нэ сматрель –
Сильна умным быть хатель.
Порой мы чувствуем, что нет между нами (читателем и героем) интеллектуальной дистанции, и многие из нас узнают себя.
Гоги Выборы хадиль,
Депутатам морда биль.
Гоги уважаль футбол,
Мусорам давал там бой.
Гоги слушаль Nazareth,
Он с хард-роком многа лет.
И вот наш герой находится в эпицентре своего мировоззрения, он приобрел огромный человеческий опыт. Гоги движется по жизни всё дальше, взирает всё выше, но как истинный философ, не ищет, где бы этот опыт можно было применить.
Гоги смыслов нэ искаль,
Под забором крепко спаль.
Гоги мудрый челавек,
Пусть живёт он цэлий вэк!
Как наши с Гоги ишаки стихи писали
Паспорили мы как-та с Гоги – чей ишак умнее.
Я гаварю:
– Со своим могу и чача откушать и по сигаретке выкурить.
– Знаю, Хасан, – зеваль Гоги. – Мне мой ишак рассказываль. – А патом к дэавчкам идёте. А утром дядя Автандил вас всех из выпрямитель випускаeт…
– Что-та я нэ слишаль, чтобы твой ишак чилавеческий голас гавариль, – атвичаль я.
– Как жэ ты мог слишать, если сам всигда пианый, как паследний сабака.
– Ты сам кагда трезвий был паследний раз? – вазмущалься я.
– Кагда школа в паследний класс хадиль, – атвичаль мой друг. – В пятый…
Я хатель за этат враньё стукнуть башка Гоги арэхавий палка, но он нагло заявиль:
– Ищо мой ишак стихи пишет.
– А ну, пусть твой ишак пачитает, – сказаль я.
– Он нимножька атдыхает, – атвичаль Гоги. – Я за ниго пачитаю. Слушай:
Алчность, грубость или измена -
Еще вовсе не весь набор.
Не отпустит порок из плена,
Не подействует уговор.
– Ты, наверна, свой ишак мало овёс даёшь… Или палкой часто лупишь… Пачему стихи такой такой безнадёжный?
– Хасан, мой ишак долга живёт, и паэтаму жизнь харашо знаит, – гордо атвичаль Гоги.
– А теперь послушай стихи мой ишак, – скромно гавариль я.
Не знаю я, в чем наше завтра,
И счастья мне не разгадать.
И у меня одна лишь мантра:
Нам Век свободы не видать!
– Слюший, Хасан, – смиялься мой друг. – Твой ишак блатной што ли? На кича парилься?
– Нэт! – атвичаль я. – Я просто хатель свой ишак в хлев запирать, чтоби он свой стихи толька баранам читаль. А он, в знак пратеста, такой манифест писаль.
– Хасан, – спрасиль Гоги, – а зачем ишаки стихи пишут?
– Не знаю, дарагой, – атвичаль я. – Наверна, ентиллект наших ишаков сильна високий.
– Да, – киваль голава мой друг. – Пойду свой ишак ещё сена дам… Пусть пишет.
– Пусть, – саглашалься я. – Лишь бы романы не начали сачинять.
– Мой уже началь, – вздыхаль Гоги.
– Плохи твои дела… Кто же тэбя на работа возить будит?
– Придется на тралейбус ездить, – развадиль руки мой друг.
– Пайду пасматрю: можит, и мой ишак роман писать началь, – сказаль я.
– Пайди, дарагой… Пайди. Баюсь, ты опаздаль.
Как Хасан и Гоги известными личностями стали
Приходит ко мне Гоги с бутилька чача.
– Хватит нам, Хасан, в безивестнасти прападать. Нас, кроме собутыльников и участкового дяди Автандила никто не знаит.
– Куртизанка Софико еще знает, – добавиль я.
– Она всэх мужчин в городе знаит, – атвичаль Гоги. – Работа у нее такой.
– Ну и что ты придлагаешь? – спросиль я падазрительна.
– Давай станем знаменитыми людьми, как Аршавин, например. Или Валуев…
– Нэт, Валуев нэ хачу. Морда синий каждый дэнь будит.
– А она у тебя и так каждый дэнь синий, – гавариль мой друг. – Пайди зэркало сматри.
– У тибя, сабака, сичас морда фиалетавий будит, как у баклажан, – нимножька ругалься я и браль стул, чтоби бить Гоги.
– Падажди, Хасан! – вскричаль мой друг. – Я знаю, как стать знаменитыми.
– Как? – я ложиль стул на место.
– Мы станем художниками! – воскликнуль Гоги.
– А ты рисавать можишь? – интересавлься я и снова браль в руки стул.
– Мы станем художниками-абстракцианистами, – мой друг благаразумно атхадиль в сторану. – Им не нада уметь рисавать. Например, многие паэты ни знают литература, а стихи пишут. Вот и мы будим делать цвитавой дикаративный панно и смысловой инсталляций.
– Эта еще что такое – инсталляций? Извращения, как у Софико? – спрашиваль я.
– Да, в какой-то степени… – атвичаль Гоги. – Без извращений вабще скушна в жизни. – Ты жэ чача с виски мешаешь… Разве эта нэ извращений – так чача портить? – вздыхаль мой друг. – Ладно, слушай. Берем, например, стул и называим инсталляций «Стул перед тем, как него сел Путин».
– Так он не него, скорее всего, и не сядет, – возражаль я.
– Это не важно, – гаварил Гоги. – Главное, создать у зрителя впечатлений, что он туда сядет.
– А может, и не туда…
– Может, – соглашался мой друг. – Но куда-то ш сядет.
– Хорошо, согласен, – гавариляь я. – А абстрактные картины рисавать?
– Я ш тебе уже гавариль, баран – мы будем делать цветавые панно! – ругалься Гоги.
– Это как?
– Я тебе сичас расскажу адын историй, – сказаль мой друг. – Слюший:
Эта было в начале ХХ век. В мир искусства, в том числе в живапись, дерзко попирая столпы реализьма, в моду вхадиль модернизм. Кстати, супротив этого направления я ничего, Хасан, не имеею, но подчеркиваю, что именно в моду, потамушта картины художников-самоучек были далеки от изысканной концептуальности Малевича, дерзкого видения мира Кандинским, гениальности Пикассо, колдовства красок импрессионистов.
– Ты аткуда такие слова знаиш? – спрашиваль я удивленно и садилься на стул, на который чуть не сел Путин.
– Софико научила, – атвичаль Гоги. – Не мешай! Так вот, известный художник Василий Суриков, наляпал на холст разный краска и отправил картину, назвавшись псевдонимом, на международный модернистский выставка. И там этат полотно заняль… Какой место заняль, а Хасан?
– Первий, – предпалажиль я.
– Маладэс, дарагой! – хвалиль меня Гоги. – Правильна, Хасан – первий. Теперь ты поняль, что мы будим делать?
– Кажицца, поняль, – атвичаль я.
– Да имеющий уши услышит, – улибалься Гоги. – Встань, не аскверняй своими чреслами стул, на каторый, возможна, сядит Путин.
| |
Страницы: 1 2 3
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
